И тут произошло чудо. Просто на глазах член начал расти, набухать, и даже немного приподнялись вверх яички. Заглатывая его все больше, Светка поднимала глаза и смотрела на Сусанну, а потом вновь ехала губами вверх и вниз. Член от Светкиной слюны сделался скользким и блестящим, на нем вздулись вены, а головка стала немного красноватой. Ерзая и ерзая по члену, Светка стонала от удовольствия, а Ванька Буркин осторожно гладил ее за подбородок и двигал бедрами вперед-назад, уже совершенно не обращая внимания на сидящую просто тут Сусанну.

Колька тоже тихонечко сидел в уголке и, приспустив вниз штаны, теребил сам себя за поникший член. На его угрюмом теперь лице читалась полнейшая отрешенность, движения же были вялыми и безразличными.

"Жалко мне его, — подумала вдруг Сусанна. — А что если ему немножечко помочь? Вон ведь как страдает, бедный. И, думаю, с моей стороны это не будет никакой изменой, тем более, что кому он нужен такой — бедный доходяга, безвольная тряпка, а не мужчина. Мне ведь он совершенно не нравиться, ни капельки. Если бы нравился, это одно. Но так — мне его просто жалко. И это будет чистым милосердием — помочь страдальцу".

Не мешкая больше ни минуты, Сусанна быстро поднялась на ноги и, устремив свой пылкий и сочувственный взгляд в сторону Кольки, уверенной походкой направилась к нему.

— Ай, — воскликнул Колька, когда рыжая красавица ухватила его за член и, резко отбросив за спину волосы, согнулась вниз. — Я… Я… Я.

8.

Света плюс Сусанна — закадычные подруги.

На следующий день Света с Сусанной шли в школу рядом, рука об руку.

— Ну как тебе? — спросила Света, теперь ее лицо сияло уверенной улыбкой, а в глазах не было ни намека на усталость.

— Да так… — вздохнула Сусанна. — Как-то я себя неловко чувствую…

— И почему? — Света даже остановилась, так что шедший за нею след-в-след отличник и подлиза Васька уткнулся носом в юбку пониже спины. — Да отстанешь ты от меня, — крикнула она, на сей раз Ваське. — Вот ведь репей, ну точь-в-точь, как его сестра-проныра.

— Здравствуйте. Светлана Акимовна, — делая вежливый поклон головой, слишком бодро и громко поприветствовал ее ученик. А потом, обращаясь к Сусанне, заверещал еще более пронзительно: — И Вам Gооd mоrning.

— И тебе не хворать. Ану-ка, марш в класс, и быстро повторяй текст по английскому, приду — проверю.

— Хорошо, Светлана Акимовна. Gооd mоrning, mау diе tеtсhу, — обрадовался Вася, что его сегодня спросят и, бормоча под нос фразы, во всю прыть помчался к дверям школы.

— Ох уж эти всезнайки… — вздохнула Света. — Слышь, Сусанна, а ты не хотела бы взять дополнительно несколько часов иностранных языков?

— Категорически нет. Я плохо знаю английский.

— Да у тебя же красный диплом университета.

— … и только одна "четверка"…

— По английскому?

— Ну да…

— Тогда, я тебе признаюсь, как самой лучшей и единственной подруге, — вздохнула Света, и на миг ее лицо сделалось хмурым, — я вообще ничего не понимаю, что вот говорит Вася…

— ?

— Потому что не знаю языка, со-вер-ше-нно. А кстати, если ты наотрез отказываешься брать часы… Не могла бы ты меня хоть немножечко подучить?

— Конечно, Света, — и Сусанна посмотрела на директрису удивленным взглядом. — Как же ты все это время, бедная, терпела? И — такая смелая. Я бы вот никогда не решилась на такое. У меня ведь по музыке было плохо — я окончила семь классов музыкальной школы по классу скрипки, но в аттестате одни "четверки". Поэтому в институте я соврала, что совершенно не владею инструментом, и начала как бы все с нуля. Ходила вместе со всем на баян, так зато ж в дипломе стоит "пять".

— Да ты талант, значит?..

— И то я как-то не уверенна на своих уроках… Нынче вот забыла, в какой точно тональности играть "Елочку" — фа мажор, си-диез или ля-бемоль, и всю ночь не спала, пока не поняла. А зато потом, вместо математики, три урока подряд играла "Елочку".

— Ну, ты и загнула, — ухмыльнулась Светка. — Да я и слов таких не знаю — "бемоль", "диез". Вот тебе мой совет: не заморачивайся. Как директор школы тебе скажу — играй, на чем хочешь и как попало, хоть на баяне, а хоть ногой и на кастрюлях, мне как-то по фиг.

— Ну, так нельзя, дети ведь могут все понять. И тебя я понимаю теперь, с этим английским, это ж как ты мучаешься, наверное, готовясь к урокам.

— Готовиться к урокам?.. Да пока не было Васи, как-то оно само собою шло… А вот теперь.

— Хорошо, я согласна взять у тебя класс, — громко выдохнув, сказала ей Сусанна. — Но — взамен все-таки отдам тебе музыку, возьмешь?

— Конечно же, — обрадовалась Света. — Махнусь не глядя.

1.

Варя. Откровенный разговор с Юлей.

Как-то утром, придя на работу в свой фельдшерско-акушерский пункт, Варя, как всегда, сначала полила цветы, потом покормила в аквариуме рыбок, взяла в руки веник и обмела от пауков углы. Потом, хорошенько вымыв руки, села за стол и, достав из ящика жидкость для снятия лака и сам лак, принялась красить им хорошенько обкусанные ногти.

Варя любила ярко-красный тон "Кровавая Мэри", она к этому привыкла еще в Дубаях, когда побывала замужем за Ибрагимом.

— Там все так красят, — любила она потом рассказывать Юльке, когда та удивлялась, зачем ей это надо. — А еще они каждое утро подводят глаза черной краской, и мажут брови тушью, потом выщипывают все волосы на руках и ногах, и даже ТАМ.

— Где это — там? — спросила Юля, наблюдая, как Варя моет пол, и на мгновение даже позавидовав ей в том, что она, как ни крути, все-таки повидала мир.

— Ну, под трусами, где-где, — сказала Варя и, утерев нос свободной рукой, полюбовалась на свой красный маникюр.

— А для чего ж им краситься? — спросила Юля. — Ведь они ж никуда не ходят. А ради одного мужика — так только краски переводить.

— Вот-вот. И я им это же говорила, — сказала Варя. — "Зачем, — говорю, — вам вся эта морока: утром мажься, вечером смывай", да и Ибрагим не каждый день к нам заходил. Но они, словно курицы, только зырыли на меня своими огромными черными баньками. Жуть, Юля. Поэтому-то я и начала там пить водку, с тоски, Юль, а еще от того, что меня никто не понимал.

— Ой, горе…

— А то как-то, прикинь, просыпаюсь я утром, а они все стоят вокруг меня, и тычут мне свои флакончики. "Ах вы, гадины такие, — говорю им. — Это на что ж вы, прошмандовки эдакие, намекаете? Что я не слишком красивая, да? Что плохо пахну? Зачем тычете духи? Да у меня в деревне очередь из мужиков выстраивалась, — говорю. — А вы тут не можете завлечь и одного мужчину" Да как дам в рыло самой ближней от меня — она и покатилась. И тут все они как набросятся на меня. Я еле-елечки отбилась. Одной даже, прикинь, сломала руку. Вот как мне там жилось в тех Дубаях, Юля.